– Бросишь его. Или он тебя бросит. Ты молодая, красивая, рядом много молодых людей. Ничего у вас не выйдет, – говорили Наталье сёстры Алексея.

Девятнадцатилетняя Наталья и тридцатидвухлетний Алексей казались Марии и Светлане странной парой. Он – в браках ранее не состоял, детей не имел, трудоголик с пьянками по пятницам и компьютерными играми по выходным. Она – молоденькая, наивная, смешливая студентка медицинского колледжа. Мария и Светлана недоумевали: что могло связать этих двоих?

– Они определиться не могли, за кого больше переживали, за меня или за Лёшу, за мою загубленную молодость или за его разбитое сердце?

Светлана и Мария разговоры с Алексеем и Натальей разговаривали, беседы беседовали, убедительными аргументами убеждали, что будущего при такой разнице в возрасте и образах жизни попросту нет и быть не может. Никого влюблённые не слушали, им море по колено было.

– На свадьбе сидели, словно на поминки пришли. По лицу Лёши гадали, как мы живём, всё ли хорошо, и ясно видели, что ещё чуть-чуть и развод. Я забеременела. Маша, как она выразилась, мне мозги на место ставила, а Света Лёшей занялась. Казалось, их собственные личные жизни с моим появлением отошли на второй план. “Если ты забеременеешь, я к тебе подойду, скажу, что не надо рожать, куда ты меня пошлёшь?” – спросила у Маши. “Далеко!” Пожелала приятной дороги, – вспоминает Наталья.

Отметили Алексей и Наталья шерстяную свадьбу, двухлетнюю дочку впервые на Черное море вывезли, увидели Мария и Светлана, что разводом в семье брата ни капельки не пахнет и приняли наконец-то эти отношения, оставили счастливую семью в покое.

– Я с ними даже подружилась. Если дело не касалось глупых стереотипов в их головах, то золовки были очень даже милыми женщинами. Племянницу полюбили, баловать стали.

Полыхнуло, когда не ждали. Алексей встретил девушку, полюбил её и ушёл из семьи, оставив жене и дочке жильё. Он был согласен на любые условия, лишь бы хоть как-то загладить вину перед Натальей.

– Первой реакцией была боль. Не понимала, как так: четыре дня назад человек обнимал меня на пятом дне рождения дочки, а сегодня с каменным лицом сообщил, что любит другую и уходит к ней. Я в оцепенение впала, поверить не могла. Долго ревела, еле уснула. С утра первая мысль – это был кошмар, повернулась, чтобы Лёше рассказать, а его нет. Подушка не примята, на его тумбочке нет зарядки от ноутбука и футляра для очков. Вспомнила, осознала, добро пожаловала в реальность, – вспоминает Наталья.

Мария и Светлана, узнав возраст новой возлюбленной брата, сначала впали в ступор, а потом сказали, что Алексей сошёл с ума, но это его проблема, они умывают руки.

– “Пусть живёт, как хочет”, – передразнивает золовок Наталья. – Ей двадцать один, ему сорок два, он женат, дочка есть, а им наплевать на эти отягчающие обстоятельства. Чтобы мне и Лёше сказать, чтобы мы жили, как хотели, им понадобилось семь лет. На принятие новой девушки им понадобилось три минуты. Всего лишь. Понимаю, что они стали старше, умнее, у них мужья, дети, им не до борьбы за счастье брата, но мне обидно. Маша и Света общаются с ней, нормально общаются, её же их брат выбрал. Все стереотипы сразу испарились. Главное, что он счастлив… Тогда он тоже был счастлив, и я была счастлива, и при этом нигде не плакали брошенная жена и дочка.

Всё тепло из отношений Натальи с тётушками её дочки пропало. Алексея она ненавидит и любит, отпустить хочет, но не может.

– Смирюсь. У меня разве выбор есть? Дочку он любит, не бросит. Хоть так. Я о будущем пока думать не могу. Представить кого-то рядом со мной не выходит. Если повезёт, смогу забыть и разлюбить. Могу назвать время союзником. Обида на золовок пройдёт. Злость на Лёшу пройдёт. Что останется, не знаю, но надеюсь, что однажды смогу пожелать ему счастья. Правы были Маша и Света – ничего у нас с их братом не вышло. Записано.